Московский дом фотографии, Шелковский, Хёрст и Эббот

Странное впечатление осталось от посещения Московского мультимедиа арт музея (он же - Московский дом фотографии). Четыре этажа плотно забиты актуальным современным искусством, которое не нашло никакого особого отзыва в душе. А вот в закоулочке справа от входа, в паре-тройке залов, на отшибе - самое вкусное и интересное. Уже второй раз так. Странно, да?

А теперь подробнее. Первая большая выставка - Игоря Шелковского, художника-концептуалиста, собирателя, реставратора и большого выдумщика. В 1976 году он эмигрировал во Францию, где преуспел во всех своих начинаниях. Я ничего не понимаю в искусстве, особенно в концептуалистском, некоторые вещи, ориентируюсь в большей степени на свое восприятие. Так вот, из двух этажей, отданных Шелковскому, меня зацепили только несколько картин, сделанных автором в ранний период своего творчества. Это была причудливая, чистая по линиям, скупая графика, но с необыкновенной экспрессией и прямо таки физически ощущаемой энергетикой. Но по совокупности увиденного - это не мое.

 Еще два этажа были отданы Дэмиену Хёрсту, коллекционеру и галлеристу, меценату и эксперту в области современного искусства. И тоже практически все выставленное - совершенно не мое.

Можно бесконечно рассуждать об актуальности синего матраса на стене, о прикладном метафорическом смысле слоника, сделанного из нержавеющей стали точь-в-точь, как если бы он был надувной. Пусть этим занимаются искусствоведы, я все равно не справлюсь. И плюшевые игрушки, ставшие объектом актуального искусства, меня тоже не вдохновляют, как и концепция Хёрста, состоящая в том, что "с гениальностью все просто. Гениальность предполагает, что далеко не каждый может быть художником. Свобода же предполагает, что художником может быть любой. Я верю в свободу. А в гениальность не верю. Я не считаю, что художники — особенные люди. Это обычные люди, которым удалось понять что-то, что важно для всех. Не думаю, что художники рождаются особенными". Для меня свобода не выражается в том, чтобы окрасить кусок дерева в равномерный бежевый цвет.

А вот предметы, вдохновленные музеем естественных наук, были иногда завораживающими. Вообще, идея вплести создания живой природы в арт-объекты - не нова. Черепа, конечно, немного зловещи по сути по своей, они слишком уж недвусмысленно намекают на смерть, на факт конечного нашего существования. Но одновременно череп был и символом познания, вечности научной истины, эмблемой учености и отказа от страха перед бренностью бытия. Так вот Хёстовская коллекция добавляет к этому представлению и мысль о вечности эстетических поисков, вечности и спорности красоты, и о том, что для художественных поисков нету табу и нет неподходящих объектов. В общем,
этот вот естественно-научный зал очень понравился.

А вот маленький зал, посвященный Беренис Эббот, вызвал чистый и непередаваемый восторг. Об этой необычной женщине очень много написано. Она была ученицей и ассистенткой Манона Рэя, жила в Париже, была великолепной портретисткой. У нее снимались Джейм Джойс, Андре Жид и другие писатели и интеллектуалы. Она была помощницей и единомышленницей Эжена Атже, а после смерти управляла его архивом. Подражая Атже, она отказывалась от заказов, чтобы не быть скованной формальными обязательствами. По своей инициативе она занялась съемкой Нью-Йорка, и после успешной выставки своих городских фотографий стала известна и получила влиятельных покровителей.

Уже этих достижений достаточно, чтобы считать Эббот незаурядным фотографом. Однако она прославилась не только своими портретами и городскими пейзажами. В конце 40-х и начале 50-х годов американцы озаботились сильной нехваткой физических знаний у выпускников школ. Они понимали, что физика становится сверхважной наукой, оказывающей прямое воздействие на жизнь общества. Хороших учителей физики не хватало, и было принято решение создать революционный учебник физики, по которому каждый желающий мог учиться и (главное!) с минимальными затратами воспроизводить опыты, иллюстрирующие основный физические законы. Ведь физика - это в первую очередь эксперимент, наглядность, способ правильно думать. А для такого необычного учебника нужен был незаурядный фотограф-иллюстратор. Чтобы найти такого фотографа, были объявлены конкурсы научной фотографии, и работы Беренис Эббот (одна из них - фото пузырей, которое иллюстрирует физические свойства мыльной пленки, обусловленные свойствами молекул мыла) произвели достаточное впечатление, чтобы именно она стала таким фотографом. Часть из ее работ, использованных для иллюстрации физических законов, и были показаны в Доме фотографии.

Это одна из самых известных фотографий Эббот того периода. Она иллюстрирует явление преломление лучей света. Вообще чтобы снимать физику, надо ее понимать. Нужен особый дар визуализации, который для фотографа еще дополняется необходимостью понимать ограничения своей техники и материалов, задействованных в процессе фиксации физического эксперимента. Эббот оказалась совершенно на своем месте. Она сутками пропадала в лаборатории, пытаясь вместе с учеными возпроизвести физические законы в непревзойденной ясности. Например, для этой фотографии были использованы специальная пластиковая линза, заполненная жидкостью, и искусственно запыленная комната, чтобы сфотографировать путь луча в воздухе. Результат необыкновенно нагляден, но сколько же усилий понадобилось, чтобы получить такое ясное и конкретное изображение!

Эббот умела чрезвычайно наглядно представлять не только механические явления, но и более сложные, волновые явления. На этом снимке - наглядная иллюстрация интерференции круговых волн. Для съемок был использован бассейн с водой, специальный источник света и осцилляторы. В результате получилась картинке, где явно видны места взаимодействия волн и полная картина, получившаяся в результате этого. Снимок вошел во многие учебники и статьи по физике, и в настоящее время находится в хранилище Масачусетского технологического института.

Про каждый ее снимок можно рассказывать очень долго. Все они не просто очень профессиональны с точки зрения фотоискусства, они завораживают тем, что на них действительно видна наука, видна мысль. Я уж не знаю, как много понимала Эббот в физике, но то, что она смогла сделать ее наглядной - это для меня факт. Больше фотографий и объяснений можно найти на странице сайта "В мире науки", посвященной именно этой выставке.

Фотографии, использованные в заметке, были взяты с сайта Московского мультимедиа арт музея (http://www.mamm-mdf.ru) и с сайта "В мире науки", за что им огромное спасибо.

Мультимедиа Арт-музей, Кляйн, Тихий, Фридландер и полицейский департамент Лос-Анжелеса. Часть II.

Продолжение этой заметки.

Далее были две выставки Ли Фридландера,«Новые машины, 1964» и «Америка. Взгляд из машины». Вообще Ли Фридландер — вполне обласканный славой и вниманием фотохудожник. Он снимал по заказу гламурных журналов, выполнял заказы дома Сваровски, фотографировал на черно-белую пленку обнаженную Мадонну и его работы чем-то напоминают фотографии Саудека.

Это фирменный знак всей выставки  «Америка. Взгляд из машины». То, что обычно мешает съемке (фрагменты автомобильного салона, зеркало, двери, руль) Фридландер превратил в то, что связывает воедино разрозненные картинки американской жизни, увиденные проезжающим мимо наблюдателем. Эти, увиденные мимоходом картинки, были очень разными — от мусорных куч и умерших промышленных гигантов до монументов погибших в Виксберге, но все они были очень неигровыми и непостановочными. Наблюдатель был отрешен от увиденного, и эту отрешенность очень удачно подчеркивали детали автомобиля, постоянно присутствующие в кадре. В отличие от снимков Кляйна, эти фото надо смотреть как раз на естественном для автомобиля расстоянии — приблизительно на расстоянии вытянутой руки, тогда появляется эффект присутствия, который особенным образом оттеняет увиденное.

Вторая выставка Фридландера — «Новые машины, 1964» — была задумана в свое время как рекламная компания Кадиллака. Но Фридландер не был бы Фридландером, если бы просто выполнил красивые плакатные фото новых моделей авто. Нет, он умышленно убрал машины с первого плана, сделав их своего рода деталями в стильных и динамичных городских интерьерах.

Конечно, общий план экспозиции не даст представления об энергетике этой его серии, но он позволит хотя бы получить общее впечатление. Именно «Новые автомобили. 1964» меня почему-то зацепили больше, чем его путевые заметки. Так что я очень и очень рекомендую к просмотру эту экспозицию.


Ну и напоследок — самое вкусное. На первом этаже, почти в закоулочных боковых залах, идет выставка архивных фотографий из фондов полицейского управления Лос-Анжелеса. В экспозицию попали разрозненные фото начиная с 1920-х и заканчивая 1950-мы годами. Я вам скажу, это что-то потрясающее! Во-первых, это снимки неигровые и нехудожественные, это своего рода рабочий материал, который зафиксировал самые неприглядные поступки, вызванные темными сторонами человеческой натуры. На снимках мы видим места преступлений, орудия убийства, обстоятельства ограблений, следы взрывов и разводы крови.

На фото видны учетные номера и неприглядные детали полицейской работы. Но тот, кто подумает, что это просто чернуха и трэшак, будут сильно ошибаться. Видно, что полицейские фотографы тоже чувствуют себя иногда художниками. Они выставляют свет, формируют композицию снимка, стараются вплести то страшное, что они снимают, в собственную художественную реальность.

Обратите внимание, как выстроен кадр. Слева высокий полицейский четко дополняет крышу автомобиля и делает кадр цельным. Дети сзади отведены вдаль, чтобы были видны отверстия в стекле, и от этого кадр стал воздушным, легким. Можно подумать, что так получилось случайно. Но для случайности слишком много таких хорошо выстроенных кадров!

А еще полицейские фотографы довоенного времени виртуозно работали со светом. Пластинки были не очень светочувствительными, места съемки зачастую были темноватыми, и фотографы совершали форменные чудеса с подсветками несколькими вспышками и повторными экспонированиями объектов.

Вот пример такой работы со светом. Попробуйте без дополнительной работы со светом сфотографировать объект на фоне светлого прохода изнутри темного помещения! Я уже не говорю о метафизическом наполнении фото, тут можно найти массу скрытых смыслов.

Особенное место занимают в экспозиции записки грабителей. В США бандиты не орут в банке «Стоять! Ограбление!». Там принято входить в банк с оружием и спокойно подавать кассиру такого рода записки:

«Замрите, не двигайтесь, улыбайтесь».

Эти слова можно сделать девизом всей выставки.Некоторые из показанных на выставке работ из полицейского архива можно увидеть здесь.

Естественно, сейчас в музее куда больше выставок. Притягивает внимание Черная Шапочка по мотивам Шарля Перро в подвале, влекут фото со съемок Гамлета, интересно сходить на фильмы Сокурова и Кляйна. В общем, если смотреть все, что увлекает, то можно провести там целый день. Очень советую сходить на их сайт заранее и выбрать то, что будете смотреть, тогда впечатление от увиденного останется цельным.

Хороших вам всем выходных.

Мультимедиа Арт-музей, Кляйн, Тихий, Фридландер и полицейский департамент Лос-Анжелеса. Часть I.

Получил сегодня целую кучу интересных впечатлений. В общем-то мы с женой пошли на фотовыставку Уильяма Кляйна (кто это такой, смотреть нужно тут, если коротко, то известный фотограф, новатор, живописец, режиссер и просто забавный дядька). Но в Мультимедиа Арт-музее на Остоженке (это тот домик, который раньше назывался Московский дом фотографии) обычно идет несколько выставок одновременно. Я думал сказать о тех, что зацепили меня больше всего, мимоходом, уделив больше всего внимания только той, которая понравилась больше всего. Но когда уже писал эту заметку, понял, что увиденное заслуживает несколько большего внимания, чем просто упоминание. Поэтому разбиваю заметку на две части. Это будет первая часть, про Кляйна и Тихого.


Начнем с основной выставки, на которую и шли, с фотографий Нью-Йорка в 1955 году, сделанных Уильямом Кляйном. Сам Кляйн — человек очень художественно одаренный. Он не только фотографирует, он и снимает документальное и художественное кино, рисует, пишет книги. Меня он порадовал и как потрясающий рассказчик: я видел его интервью по телевизору, приуроченное к открытию московской выставки, и этот немолодой мужчина произвел неизгладимое впечатление своим юмором и быстрыми, глубокими ответами. В общем, очень интересный человек.

Его фото надо смотреть издали! Они крупные, нарисованы и слеплены грубо, но очень вкусно! Наверное, когда он так начал снимать (а это середина 50-х), это была очень новаторская манера. Хотя сейчас этим никого не удивишь, глаз у него есть, это точно (кто бы сомневался!), так что многие фотографии не утратили своей художественной ценности и до сих пор. Мне кажется, что самое ценное у него не столько многократно отмеченное критиками парадоксальное чувство гармонии, сколько вот эта манера кажущейся простоты, этот открытый, спокойный взгляд на то, что вокруг него. Даже не верится, что увиденное было запечатлено специально, кажется, что все произошло абсолютно непроизвольно.

Это одна из самых известных фотографий мэтра, о которой он говорит, что на ней изображены обе его ипостаси, обе части его натуры: хулиган и смущающийся наблюдатель. Вообще лиц в работах Кляйна много, они интересные, но не идут ни в какое сравнение с линиями его фотографий, с их рисунком. Это обязательно нужно видеть, хотя бы в Интернете, не поленитесь и посмотрите, всемерно рекомендую.

Далее были ожидаемые мусорные фото от Мирослава Тихого.

  Это такой странный дед бомжеватого вида, который лепил фотокамеры из всяких отбросов и делал мутные изломанные фото чешских дамочек, которые и не подозревали, что их снимают. Вообще говоря, про этого дедушку много чего говорили. И что он самая большая загадка европейской фотографии середины 20-го века, и что он воплощение буддистских или христианских добродетелей, и что он создатель самой необычной фото-эстетики. В общем, наговорено и написано было много. Я же не понял причины такого пиетета.

Да, сам факт изготовления фотоаппаратов из найденного на свалках мусора впечатляет. Но этого явно недостаточно, чтобы сделать из снятого на мутную пленку объекты искусства! Зато насколько любовно и качественно была сделана экспозиция!

          Там вон видны на первом плане те реликты, которыми дедушка фотографировал. Если крупнее, то ниже две фотографии, которые дадут более полное впечатление о его фототехнике.

   
       

Естественно, славу ему принесли не эти реликты, а то, что он ими снимал. Это были вот такого вида творения.

 Критики усматривают в этом нечто совершенно необычное, особую непосредственность и утонченный примитивизм. Я же считаю самым удивительным то, что отбросы в руках дедушки могли вообще что-то снимать, а вот в его фото не вижу абсолютно никаких художественных достоинств. 

Я думаю, для первой части достаточно. В последующей заметке, в ближайшие дни, поговорим о Фридландере и полицейском департаменте Лос-Анжелеса.